Когда пошел дождь, я не замедлил заявить всем своим нервным клеткам, что это самый мрачный в мире дождь, хуже которого еще никогда не было. А раз не было, то и не будет, по крайней мере для меня.
Дождь валился на собаку, а собака не врубалась и продолжала выпускать пену из своей поганой пасти. Когда-нибудь эта подлюка сдохнет - вот будет покойничек. Ее положат в добротный собачий гроб, погрузят на самый дорогой и самый собачий катафалк и поволокут к какой-нибудь самой вонючей мусорной яме. Представляю себе эту процессию: оркестр, играющий похоронный собачий вальс с душераздирающей мрачностью, вслед за ним - толпы воющих родственников и друзей с цветами и полиэтиленовыми венками, все они, наверное, тоже бешеные. На венках, наверно, будет написано что-нибудь вроде этого: "Дорогому Кабыздоху от сучки Жучки" или "Незабвенному Шарику от сопомойников". Там, наверное, будут и представители санэпидемстанции с венком: "Земля тебе дустом..."
Стебалово. И похоже, что все они будут искренни. Стебалово. Может даже напишут ее некролог, скорее всего на стенах какого-нибудь гадюшника...
Еще одна капля на мою голову и я разнесу эти чертовы небеса вместе с их Богом. Если б не он, я бы не видел это бешеное зубастое доставалово. Нас с ним вообще бы не было.
Боже, как я сюда попал? Сидел бы на своей тихой планетке и не высовывался. Лет семь торчу здесь, только дерьмо всякое воспринимаю.
...Собака. Увел бы ее кто-нибудь. А может она бездомная? Вот сидит здесь такая вся бездомная-пребездомная и смотрит на этот мир своими мутными глазами.
А вот я, такой весь бездомный, сижу вдесь и смотрю своими мутными-премутными глазами на этот чуждый мне мир. Я, скорее всего, эта самая собака, такая же поганая, как и этот глюк...
Да, забыл вам сообщить, мои милые, что все это глюк. Самый наиглючнейший глюк. А я - псих, и лежу сейчас где-то в бреду и меня лечат. Надо мной склонились мои родственники и друзья, они тоже психи и тоже в бреду, и плачут, аж заливаются, И простыня подо мной вся мокрая от моего пота и их слез...
И вдруг мне стало так противно, что я лежу на этой мокрой и липкой простыне, что захотелось выздороветь и свалить с этой планеты подальше..."