***Я щипнул струну и полюбовавшись ее следом в дрожащем свету, оседлал ее, упругую.
Чудотворные герцы подхватили мою бренную слизь и понесли теплым потоком навстречу северному сиянию струны.
Мне стало страшно но ВЕЛИКИЙ ИЛЛЮСТРАТОР успокоил меня, показав дорогу внизу - она исходила из лепестков цветущих обочин.
Но струна лопнула и весь я рухнул в дыру во времени, Великий Иллюстратор остался при себе.
***Завтра Кнот увидит, что мир небушком и солнышком только во внутрь, а снаружи - собака или еще что-нибудь лохматое.
Кнот обрадуется благоразумию своей перманентной собаки и ужаснется, каким небушком исолнышком он приходится тому, кто у него внутри.
А самое интересное чувство он испытает, когда обнаружит, что собака снаружи и собака внутри - едины. Вот такие у Кнота собаки.
***Не сильно шлепнувшись о поверхность планеты, я обнаружил себя растянутым на своей собственной гитаре и вот в этот момент, перебираемый своими же пальцами, я понял, что истина, предложенная Джизусом мировому еврейству тех времен, была принята ими, как вы могли бы принять за всемирную истину жидкость для внутривенных влияний. Ибо истина эта была настолько концентрированной, что через пару тысячелетий Ингаляционный Совет Королей Гангстеров напялил за нее Джеймса Маршалла Хендрикса на остро отточенную трубочку с галлографической литерой ."эйч".
(Литера "эйч" - символ героина)
Вникнув в это серьезней, я вдруг осознал себя Джизусом и Джимиком в в их лучших моментах жизни. Оставалось порваться.
***"Ай-яй-яй!" - воскликнул Кнот, играющий роль творца, отскоблившись от компьютера, на экране которого светилась заставка единственного в мире государственного телеканала.
Я же, потянувшись к гитаре, снова обнаружил, что между желанием и его исполнением, опять что-то происходит.
***